Пробил январь. Снег заплутал в пути.
Он вышел на проезжую дорогу
И, словно дворник, стал себя мести
И наметать уютную берлогу,
Чтоб скрыться в ее недрах до весны,
И часть себя — нетронутой оставить.
Снег лучше, чем воронка от войны,
Хотя бы тем, что он умеет таять.
И как ему не холодно в зиме?
Нормальный месяц — греется на юге.
А здесь снежинки в тонкой бахроме
Танцуют зимний вальс в январской вьюге.
Вдруг выскользнул из фокусника рук
Февраль, нагрянув снежною лавиной.
Весь в белом, этот опытный хирург
Перетянул мороза пуповину.
Родившаяся плакала весна,
Перебудив всех лебедей в округе.
И с первым вдохом скрылась белизна
Снегов, и отступили холода в испуге.
Им хочется реванш за сданное в ломбард.
За февралем, переминаясь на пороге,
Стоит с протянутым ростком плаксивый март,
Как нищий на обочине дороги.