МУЖИК

Мужик — то, что надо у Таньки Орловой,
Красивый, как Питт и как Арни, здоровый,
Приносит зарплату домой до копейки,
Цветы поливает из Танькиной лейки,

Готовит обед, после — моет посуду,
Не просит у Таньки финансовой ссуды,
Не колет нежнейшую кожу щетиной
И не напивается грязной скотиной,

Не курит, не шастает с другом по барам,
И в отпуск всегда — со своим самоваром,
А если у Таньки гормоны скандалят,
Он купит колечко и пару сандалий.

Я слушаю Таньку, признаюсь, с опаской,
Я — взрослая тётя. Не верю я в сказки,
Я знаю, что муж у Татьяны Орловой
Не то, чтоб нормальный, а очень хреновый,

Зарплату спускает в день самой получки
И злится на всякие бабские штучки,
Не моет посуду, дымит прямо в доме,
Похмелье такое, как будто он — в коме,

Уж Танька его — на курорт, в санаторий —
От пьянства лечить и от всяческих хворей.
Он пропил и совесть, и ориентиры,
Он ходит к Тамарке из пятой квартиры

И носит ей бусы, часы с барахолки,
А Танька пытается склеить осколки
И бывшей любви, и тарелки разбитой,
Он, главное, с ней, пусть он пьян и небритый.

Он — Таньке своей — ни цветка, ни колечка,
Кончается в доме перловка и гречка,
Обшарпаны стены, текучка из крана.
И как она терпит такого болвана?

Он даже газеты давно не читает,
Она ж понимает, что он — не чета ей.
Он книгу в руках не держал лет пятнадцать.
Ну, сколько же можно над ней издеваться?

Она же к нему — всей душою, всем телом,
И как бы ей это ни осточертело,
Не надо ей прынца на белой кобыле,
Коня на скаку с Танькой остановили,

В горящие избы входили с наскоку
И не затевали ни драку, ни склоку.
Мы с Танькою соли сожрали три пуда,
Не буду с подругой сурова, не буду,

Я здесь не советчик. Я — это… короче:
Пусть Танька считает, что счастлива очень.

P.S. Признаться, не знаю я, честное слово,
Считать ли мне врушкой Татьяну Орлову.