Салфетка бумажная из придорожного ресторана,
Исписанная шариковой непишущей ручкой.
Мы завтракаем яичницей с беконом. За окнами — рано,
Настолько рано, что хочется прикинуться злючкой,
Напялить очки, читая меню из десятка страниц,
Будто не зная, чем можно кормить постояльцев,
Скрывать за очками моргание сонных ресниц,
Себя пробуждая стуком — костяшками пальцев.
А ты в это время глазами съедаешь мой профиль,
Его запиваешь крепчайшим, без сахара, чаем.
За ним, на салфетке рисуешь пейзаж, словно профи,
Я делаю вид, что детали пейзажа того изучаю.
На самом-то деле, изучено всё: и кофейная гуща, и лица,
И даже пейзаж, что меняется с каждой минутой всё лето.
В меню ресторанном протерты до дыр все страницы,
Особенно те, на которых две сотни названий омлета.
Наш завтрак такой затяжной, как прыжок с парашютом,
Как будто мы знаем, что он не раскроется в связке,
Что кто-то за нас расписал и пейзаж, и маршруты,
А нам остается, как можно быстрее, придумать развязку.
Поэтому молча сидим, поедаем послушно свой завтрак,
Салфетки, как холст и бумагу используя солнечным утром.
Из кухни доносится кофе чарующий запах,
Лицо официантки свежо и презрительно мудро.
Ложится на стол отпечатанный счет подотчётный,
Берешь ты очки. Не свои, а мои, между прочим.
Мы стали с тобой одинаково видеть нечетко.
Ты подпись, не глядя, поставил и что-то бормочешь.
Едва различаю слова. Почему же так тихо?
Ну, кто ж так клянется в любви, даже после яичницы с чаем?
Но вслух не осмелюсь сказать. Я, ведь, тоже трусиха,
Уж лучше я сделаю вид, что слова твои не различаю.
Я это потом напишу, на бумажной салфетке,
Когда оторву по частям от себя, по кусочку.
Закроюсь в квартире своей — трехкомнатной клетке —
И буду тебя тормошить в неозвученных строчках.
А ты дорисуешь пейзаж и доедешь до дома.
Там выспаться сможешь. Уже не мешаю ни я, ни рассветы.
Наш завтрак остыл, до обеда еще очень долго,
А между — полжизни, как будто одно бесконечное лето.
Салфетка бумажная из придорожного ресторана —
Еще не поставили чай перед нами, не выдали кофе.
Мы завтракаем яичницей с беконом, за окнами — рано,
На фоне пейзажа — мой недорисованный профиль.