На сцене – фокусник, ты – зритель,
ты «сам обманываться рад»,
но больше ты – разоблачитель,
ты злишься, ты не виноват,
что уличить его пытаясь,
в «напёрстках» путаясь его,
ты, всё равно, себя пытаешь
и ожидаешь торжество
вот-вот момента рассекрета –
как он подбрасывает вверх
и ловит шарики штиблетом,
бьёт об пол, прячет их в конверт,
в карман другого измерения,
где в милях спит километраж,
где приступы благодарения
раз в год, и прочий антураж,
и этих шариков всё больше,
он крутит-вертит ими так,
что если шарик им заброшен,
его заменят за пятак,
и будет прыгать, как на нитке,
другой – строптивый в первый миг,
подарит зритель маргаритки,
чуть заложив за воротник,
продолжат шарики движенье,
то этот – в фокусе, то тот,
закрутит головокруженьем
и тут же бросит вниз, с высот,
и он летит то вверх ногами,
то по асфальту, как катком,
то высоко над головами,
а зал? что зал? всегда битком,
и в нем звучат аплодисменты
и крики «браво!», лесть и месть,
и понимания моменты,
что шарик этот – ты и есть.