Неизвестно, чем может закончиться лето:
Разбежимся или останемся рядом.
Позабыты со мной и грехи, и запреты,
Нам достаточно даже не слова, а взгляда,
Чтоб понять и самим, и прохожим, что влипли,
Так, что нас не разнять, не рассорить, не выбить.
От взахлёба любви нашей — тучи охрипли
И устали бросать свой воинственный вызов.
Не дышали, вдыхали друг друга до ночи…
А потом выключал ты меня, как трофейное.
Оказалось: нетрудно меня обесточить,
Просто кнопку нажать и уснуть по-семейному.
И, конечно, обнять нелюбимую дружески,
"Растолстела", — сказать и чуть хлопнуть отечески,
Долг исполнить лениво-ненужно супружеский
И, зевая, уснуть, чисто по-человечески.
Можно утром сварить на двоих черный кофе,
Как с партнером по кухне — позавтракать вместе.
И не надо терзаться, как будто в окопе,
Ощущая себя в неправильном месте.
А чуть позже — спокоен и празднично весел.
Вновь тебя поутру с букетом увижу.
Даже, если еще напишу сотню песен,
Ни на шаг мы с тобою не станем ближе.
Растворится само по себе наваждение,
Как подходит к концу тепло межсезонное.
Будешь просто считать времяпрепровождением
То, что кажется мне любовью бездонною.
Впрочем, с августом песня еще не допета,
Мы ж всего пару месяцев плыли на озере.
И неважно, чем может закончиться лето,
Нам еще далеко до оранжевой осени.
Мы ее повстречаем и вместе, и рядышком,
Мы построим ей дом, окружим можжевельником.
Знаешь, осень, у нас одного цвета радужки,
И цветы не увяли еще с понедельника.