Под утро лица потеряли очертанья,
В бокалах вспыхнуло заляпанное солнце,
Натанцевавшееся пьяное дыханье
Располагало к ненавязчивой бессоннице.
Гремела музыка, скрипели половицы,
Не по-шотландски разливали в кружки виски,
Хотя теряли очертанья звуки, лица,
Одна француженка орала по-английски.
Босые ноги отбивали в такт рассвету,
С солидной дамой обращались не по рангу,
Хозяйка нервно теребила сигарету,
Когда хозяин заходился в танго.
Потом – стихи про женщину на лодке,
Так было в переводе на французский,
И автор строк, хлебнув немного водки,
Заговорил с француженкой по-русски.
"Пардон, мадам, – шептал поэт в экстазе, –
Пора нам познакомиться чуть ближе."
Затем забылся в незнакомом джазе,
На что француженка шипела: "Ненавижу."
Под утро лица потеряли очертанья,
И выла кошка во дворе, на всех в обиде,
Мы разъезжались, закусив дыханьем,
В углу француженка рыдала… на иврите.