ВАЛЕНТИНА ПЕЧОРИНА — к юбилею (телеведущая)

Она затмит любого на экране,
Кто, если не она, для всех кумир?
Вся хороша — и в студии, и в бане,
Да хоть с орбиты проведет эфир.

Такой талант не каждому дается,
Попробуй так, как делает она.
Она и плачет, словно бы смеется,
Она вне времени в любые времена.

Не привыкать ей спорить с эрудитом,
Летать на "яках" и трястись в купе.
Ее не испугали ни бандиты,
Ни Балашов и ни ГКЧП.

Она пила такие, братцы, вина,
Она б сыграла королеву Лир.
Священники любили и раввины,
Она и с ними проведет эфир.

Ее послал в Москву М.М. Жванецкий.
Увидел и сказал: "Как хороша!"
Ее любили так не по-советски
От осетина и до латыша.

Тогда в бутылках только были пробки,
Из одного стакана пил совок.
Валюшкою она была для Вовки,
Ну, в смысле, Лины, Ангелины Вовк.

Она вне возраста, она всегда блистает,
Кто был еще в Союзе нарасхват?
Она сказала как-то: "Я слетаю
В Америку, и быстренько назад"….

Спустя лет двадцать, гордая гражданка,
Одета в кашемиры да шелка,
Дом с самоваром, скатерть-самобранка,
Всё в русских штучках, вплоть до потолка.

Она своя в Нью-Йорке и Одессе,
Кормилица детей, котов, собак.
Она бы так сыграла в новой пьесе,
Что позавидовала бы сама Собчак.

Куда бы ни пришла, везде ей рады,
С ней хочется на "ты", а не на "Вы".
Она в Печорину нырнула из Варады,
В Америку рванула из Москвы.

Живет, как дышит, любит запах бриза,
С ней только добрый — на одной волне.
Ей Кашпировский через телевизор
Ладонь свою оставил на спине.

С тех пор она поджаривает, варит,
Снимает всех, не может не снимать.
Гладков зовет ее любимой Валей,
И добавляет: "Юля, твоя мать —

Надежная и верная подружка.
Глаза-озёра — сине-голубы".
Ты знаешь, Валя, Валечка, Валюшка,
Была бы мужиком — женилась бы.