Всё, что вчера не свершилось до полночи,
Вряд ли свершится сегодняшним вечером,
Спрятался в раме дневной зайчик солнечный,
А мы ведём разговоры про вечное.
Здесь, на часах, без чего-то одиннадцать,
Скрипнула дверь и захлопнулась в панике,
Только в окно желтой веткой осиновой
Бьются огрызки изменчивой памяти.
Помнишь, как ночью стонала прихожая,
Ты уплывал в тишину бесконечную,
Звоном ключей отдавался под кожею
Крик, как подобие нечеловечье.
Помнишь, как утро предательски съежилось,
Ты позвонил из пугающей вечности,
Голосом, ни на кого не похожим,
Вымолвил: «Встретимся солнечным вечером».
А на часах – без чего-то одиннадцать,
И темнотой занавешены жалюзи,
Вспыхнула лампа свечой алладиновой,
Вскрикнула и отвернулась из жалости.
И поезда замолчали за окнами,
Ночь улеглась под мигающей лампою,
Взрогнула кошка от резкого оклика
И зацепила стакан серой лапою.
Помнишь, вино расползалось по комнате,
Медленно так размывая два профиля
В темно-бордовом, с околками, омуте.
Помнишь, тот вечер с тобою мы прокляли.
И со стены сорвалась фотография,
Где мы вдвоем на таинственном острове.
В ванной стекала по белому кафелю
Струйка воды с ослепительной простыни.
А на часах – без чего-то одиннадцать,
Кошка скулила с зализанной раною,
В окнах напротив — ночная гостиница,
Только вода громко капала в ванную.
Помнишь, все звуки, как будто бы, умерли,
Кошка под лампой застыла навечно,
Голос твой в трубке – какое безумие —
Выстрелил: «Встретимся солнечным вечером».
Но ничего не свершится до полночи –
Стрелки слились без чего-то одиннадцать,
Кошка не вздрогнет, стакан не наполнится,
Лампа не вспыхнет свечой алладиновой.
И фотография к полу приклеена,
Звуков не будет ни утром, ни вечером,
Спит на столе твоя чашка кофейная…
А самолет не вернётся из вечности.